------------------парк
По пути домой, Каору всё-таки попал под дождь. Поскольку зонт он с собой не таскал чисто из принципа, а ловить машину показалось как-то несолидно, младший из братьев Хитачин весь путь проделал на своих двоих. Ввалившись мокрой с ног до головы тушкой домой, он поинтересовался у прислуги, где его брат, на что получил ответ, что "Господин Хитачин ещё не появлялся."
Ну конечно. А то как же может быть иначе? Отмахнувшись от навязчивых женщин с обедом наготове, Каору поднялся в их с братом в общую комнату и замер на пороге, не решаясь войти внутрь. Вот кровать, на которой они спят - идеально убранная: не скажешь даже, что её кто-нибудь использует по назначению. Всё-таки пройдя внутрь, Каору оглушительно чихнул и с сомнением покосился на маленькую лужу, успевшую образоваться у него под ногами за время его бездействия. Чихнув ещё раз, Каору пришёл к выводу, что если он не снимет промокшую одежду, то вдрызг простудится, он с выражением крайнего отвращения на лице, стянул с себя мокрую насквозь рубашку и кинул её на пол. Следом последовала вся остальная одежда парня. Оставшись в одном белье, юноша остро ощутил необходимость согреться и не раздумывая ни мгновения, подошёл к их с братом общей кровати, без сил падая в объятья мягчайшего шёлка. Укутавшись в одеяло и перевернувшись на живот, младший из братьев Хитачин обнял подушку брата и зарылся в неё носом, пытаясь уловить едва различимый запах его волос.
- Хикару..
Тихо прошептал он, вспоминая всё то, что происходило в их с братом совместной жизни. Образы сменяли друг друга и рыжик сам не заметил, как сердце вновь защемило в тоске и из глаз потекли слёзы, сопровождаеые тихими всхлипами.

Поливая подушку солёными слезами, Каору старательно вспоминал брата. И всё то, что с ним было связано. Как он просыпается по утрам - рыжий, взъерошенный и такой родной. Как он долго перед этим упорно отбивается от настойчивого щекотания. Как после этого неохотно открывает глаза, обводя всё несфокусированным взглядом и улыбается, когда видит перед собой родное лицо. У Хитачина начиналась банальная истерика - у него дрожали плечи, всхлипы стали громче и воздуха в лёгких стремительно не хватало. Рыжик кусал подушку, давясь слезами и вспоминая-вспоминая-вспоминая.
Особенно остро вспоминалось сегодняшнее утро - с его небольшим предательством к старшему брату. От осознавания своей ошибки хотелось выть и кусать локти от обиды. Постепенно успокаиваясь, Каору перешёл на тихие всхлипы. Ему безумно хотелось обнять брата, прижать к себе и не отпускать до тех самых пор, как он не простить его. Хотя, ему кажется вполне понравилось общество Наоми. Да и вообще Наоми понравилась. Это было самое обидное - понимать, что брат сейчас где-то далеко, гуляет, или делает что-то другое. Но в любом случае, делает это без него.
Вспомнив, что на улице идёт проливной дождь, Каору стал переживать за брата - вдруг он попадёт под него, промокнет и простудиться? Хитачин чихнул, в доказательство собственных же мыслей.
Истерика уже практически прекратилась, когда младший из близнецов невольно вздрогнул. Он услышал, как тихо открылась и закрылась дверь, но на этом звуки прекратились. Каору внутренне напрягся, пытаясь уловить ещё какие-то звуки. Если в комнате был кто-то, кроме брата, это значило, что поднимать голову от подушки было нельзя. Почему? Да потому что Каору не хотел, чтобы его слёзы видел кто-нибудь "не из их с братом мира".
Кровать едва заметно вздрогнула от того, что на неё кто-то сел. Каору с замиранием сердца ожидал что будет дальше и невольно вздрогнул, когда ощутил, как чья-то рука нежно гладит его по голове. Широко распахнув глаза от удивления и осознавания того, что на кровать сел именно его брат, младший Хитачин мгновенно оторвался от подушки и кинулся на брата с объятьями, крепко прижимая его к себе, на тот случай, если он захочет отстраниться. Он уткнулся носом ему в шею и стал тихо шептать:
- Хикару..прости меня, прости..

Каору не мог сдерживаться - его переполняла целая гамма чувств. Помесь удивления, радости и сильной любви к брату - всё это раздирало его изнутри, заставляя вжиматься в близнеца голой кожей, пытаясь согреться, судорожно цепляться пальцами за его одежду, словно он мог куда-то убежать и прятать мокрое от слёз лицо в шее брата, вдыхая аромат его кожи - тонкий, приятный и всегда такой пьянящий. Волосы, кажется, до сих пор были мокрыми, но разве его могло сейчас это волновать? Когда рядом его брат - лучший, самый близкий, единственный в своём роде. Его любимое зеркало..
Девушки? К чёрту девушек - они никогда не смогут заменить младшему Хитачину его брата. Хикару всегда был авторитетом, и дело вовсе не в том, что он старший из братьев. Просто он - увереннее, хотя в некоторых вопросах до сих пор наивен как ребёнок -, решительнее и, скорее всего, совсем немного взрослее. Каору всегда был скорее мечтателем, нежели реалистом, поэтому для него было лучше просто отгородиться от окружающего мира. Да и зачем он ему, когда есть брат? Возведя вокруг себя огромную, неприступную крепость, близнецы потихонечку стали пускать посторонних в свой мир. Это разрушало неприступные вначале стенки, делая крепость всё боле уязвимой. Тамаки, Кёя, Хани, Мори...Харухи. Иногда рыжику казалось, что именно она будет той, кто окончательно разрушит их иллюзию одиночества - такого уютного, домашнего и привычного, в котором есть только они и никого больше.
Хитачины всегда идеально дополняли друг друга. Словом, жестом, улыбками - всё это было прекрасно в своей природной симметрии. Так и сейчас, обнявшись на просторах необъятной кровати, Хитачины со стороны могли показаться спутавшимся клубком, состоящим из обнажённой кожи, голубого пиджака, чёрных брюк, светлого щёлка и ярко рыжих, огненных волос.
Прикосновения к волосам успокаивали и Каору постепенно стал разжимать руки, стискивающие плечи брата - ему должно быть, было больно. Отняв лицо от шеи Хикару, рыжик улыбнулся ему, показывая, что всё в порядке, и он полностью успокоился. Только на щеках его всё ещё блестели слёзы, глаза были красные, а губы искусанные. Но ведь это всё мелочи.
Продолжая улыбаться, Каору ткнулся носом в щёку брата, прикрывая на мгновение глаза и тихо выдыхая:
- Всё хорошо..я спокоен, правда. - открыв глаза, рыжик посмотрел на своего старшего брата. - Спасибо тебе...

Прикрыв янтарные глаза, Каору наслаждался прикосновениями к своим щекам, стирающим с них его солёные слёзы. Это было очень приятно и мило, понимать, что ты нужен брату. Что он переживает за тебя. В конце-концов, он же лучше всех тебя понимает. Это было самое лучшее.
Отношения между ним и братом нельзя было охарактеризовать как-то точно. Любовь, понимание, преданность, похожесть...Единство. С самого детства близнецы воспитывались как одно существо. Не было отдельных Хикару и Каору, а был только Наследник огромного состояния семейства Хитачин. Мама никогда особо не задумывалась над тем, кто есть кто. Да и дети сами не могли этого понять - поскольку все их постоянно путали. Каору помнил случай, когда они с братом окончательно решили для себя, кто из них Хикару, а кто из них Каору. В тот вечер родители пошли на какой-то званый ужин и маленькие проказники, которые уже начали учиться читать, залезли в кабинет к отцу. Именно у него хранились всякие разные документы. На них так удобно рисовать! В процессе поисков листков для рисования, малыши нашли коробку с документами и собственными свидетельствами о рождении в том числе. Старшего близнеца звали Хикару. Младшего Каору. Нет, в  свидетельствах не было времени их рождения. Просто наклеенные на обложку бумажечки с надписями "младший" и "старший".
В тот день близнецы решили, что Хикару - гораздо более похож на старшего брата. И наверное, так оно и было. В любом случае, теперь уже думать об этом было поздно.
Каору как никто иной понимал брата. И не нужно было слов, чтобы осознать, насколько он сожалеет о тех слёзах, что высохли на его щеках.
- Я не плачу.. - Хитачин внимательно смотрел в глаза брата, улыбаясь уголками губ и обнимая его за шею. Подумав мгновение, он коротко прижался к родным губам, целуя.
"Люблю тебя.." - говорили его глаза, смотревшие на Хикару. И Каору впервые не знал, хотелось бы ему, чтобы брат мог понимать его без слов или нет. Потому что это..слишком большая ответственность.

Каору тихо рассмеялся, тут же широко улыбаясь своему брату - широко, от уха до уха. Он протянул руки к Хикару и совершенно не думая, обнял его за шею, притягивая поближе к себе и внимательно вглядываясь в эти яркие, янтарного цвета глаза. Неужели у него самого они такие же красивые?
- Я попал под дождь. Но видимо это был не простой дождь, а тайфун, наглым образом стыривший всю воду из океана и выливший его на мою многострадальную голову. - изобразив из себя бедного, несчастного, всеми непонятого и вообще самого-самого, Каору хотел было начать симулировать на тему того, как ему плохо, как вдруг, неожиданно даже для себя самого...чихнул. Потом ещё и ещё. Чтобы не чихать в лицо брату, младший из братьев Хитачин повернулся и усткнувшись лицом в подушку, продолжил яростно чихать, терзая несчастную подушку.
В голове промелькнула безрадостная мысль о простуде..
"Только бы не она!"

прости, что так мало Оо больш ен рожается

- И как же ты собрался наказывать тайфун? - заинтересованно спросил Каору, смотря на брата широко раскрытыми глазами наивного мальчика-уке. Правда, мальчики-уке иногда могут и простужаться, поэтому младший из Хитачинов вжимался носом в подушку, пытаясь сдержать рвущийся наружу чих. Он настолько перестарался, что вскоре стал икать. - С..ик..пасибо!
Каору чуть приподнялся на подушках, грустно смотря в сторону двери, за которой только что скрылся брат. Было приятно ощущать, что он здесь - рядом, недалеко, что всегда можно протянуть руку, чтобы зарыться пальцами в мягкие рыжие волосы. Потом просто притянуть его к себе и поцеловать в губы - быстро, невинно, но очень любяще. В конце-концов, Каору никого не любил так сильно, как своего брата. Хитачин знал, что Хикару скоро вернётся, однако не смог сдержать грустный вздох - в комнате он опять был один. Ещё раз вздохнув, он зарылся носом в подушки и закрыл глаза. Спустя пару минут, он уже сладко сопел, улыбаясь в полудрёме и обнимая подушку, на которой он лежал.
Однако, у рыжика не получилось поспать подольше - кровать едва вздрогнула от приземления другого тела и после, спустя мгновение, Каору уже широко расахнул глаза, шумно выдыхая сквозь сжатые зубы и вжимаясь спиной в брата - горячего..и когда только успел снять рубашку?
- Хикару...- тихо начал он, прикрывая глаза и задумчиво гладя пальцами его руки, лежащие на его собственном животе. - Ну, я просто попал под дождь.. - виновато улыбнувшись, Каору несильно сжал руку брата, улыбаясь.

Каору едва заметно вздрогнул, прикрывая глаза и принимая от брата это своеобразное наказание. В конце-концов, Хикару был прав - можно было бы хотя бы немножечко подумать и тогда сейчас не надо было бы чихать. Хотяя..если бы Каору не простудился, врятли бы его старший брат проявлял столько заботы по отношению к нему. Так что во всём плохом можно найти что-то хорошее.
- Я как-то не подумал об этом. Да и промокнуть я не боялся. - Хитачин вжимался в брата спиной, покусывая свои губы и довольно жмурясь. Руки у Хикару были очень горячие, мягкие...чорд. Каору не смог сдержать прошедшую вдоль позвоночника дрожь, кусая губы.
Каору задумчиво слушал то, что говорил ему брат и вспоминал сегодняшний день - утреннюю ссору с братом, знакомство с Наоми и Юи, прогулка с Юи..Она была милой, даже очень и Каору вполне мог понимать её. Да и надоедливой она не было, что тоже огромный плюс. Выслушав всё то, что сказал ему Хикару, младший Хитачин повернулся к нему лицом и понимающе улыбнулся, обнимая его за талию и вжимаясь в него всем телом.
- Я понимаю.. - вновь улыбнувшись, он продолжил - К слову, я.. - далее пошла сага о том, как он гулял с Юи. - Так что у тебя скоро с ней свидание.

- У тебя скоро свидание. С Юи Айно. Из второго класса. - медленно проговорил Каору, наслаждаясь тем, что может немножечко поиздеваться над своим старшим братом. Спустя мгновение он с самым невинным видом добавил. - И она очень милая.
Прослушав громкий хохот брата, младший Хитачин довольно улыбнулся, обвивая шею Хикару руками и вклинивая колено между его ног - просто так, чтобы лежать было чуть удобней.
Едва заметно пожав плечами, Каору с невозмутимым видом ответил:
- Ну не всегда же мне на свидания ходить вместо тебя.  - продолжая улыбаться, Каору неожиданно для себя заметил, что лежит на спине, а над ним нависает его старший брат и что-то говорит про наказание. Каору не мог отвести взгляд от его губ - ярких, чётко выделяющихся на фоне аристократически бледной кожи. Не думая что он делает, младший из братьев вновь обвил шею Хикару руками, притягивая его ближе к себе и шепча в самые губы. - Так..накажи меня..
Едва коснувшись губ брата своими, он тут же разжал руки, краснея.

Встретив пристальный взгляд брата, Каору неопределённо мотнул головой, отвечая совершенно честно:
- Честно говоря..не особо. - сделав паузу, он продолжил - Но разве это имеет значение?
Вздрогнув от неожиданного укуса, младший из братьев невольно вжался спиной в матрас - словно пытался уйти от этого не очень приятного прикосновения. Каору никогда не был мазохистом. Но ради брата он готов истинно на всё. Если тот хочет так - пожалуйста. Это потом можно будет поныть себе спокойно на тему того, что...а собственно, может и ныть не придётся. Вдруг понравится? Вон, сейчас Каору уже лежит расслаблено, напрягаясь на каждом укусе и расслабляясь, когда мягкие губы брата касаются покрасневшей кожи. Рыжик сам не заметил, как его рука запуталась в волосах брата, а сам он прикрыл глаза, так, чтобы только ресницы подрагивали в свете люстры. Нет - это определённо хорошо, когда брат не вспоминает о ссорах, не пытается говорить с ним о несуществующих девушках. У обоих, по идее, не существующих. Ну, по крайней мере, Каору на это надеялся.
После очередного "кнута-пряника", младший Хитачин невольно подался вперёд всем телом, прижимаясь грудью к брату. Кожа к коже - горячо даже. От того, что близко? Интересно, чьё сердце стучит быстрее - его или брата? Неважно - оба, в такт друг друга, не мешая, нет. Дополняя. Они ведь всегда будут вместе, правда? Как лебеди. Нет одного, нет и другого. Это похоже на эгоизм, но Каору не хотел бы отпускать от себя брата. Это одиноко-фобство. Это брато-голичество. Хочется забрать его себе без остатка - чтобы принадлежал он только и только ему. Никому больше.
- Хикару... - тихий шёпот на ухо. В нём звучит всё - любовь, нежность, понимание, извинение. Всё то, что никак нельзя сказать словами.
И Хитачин надеется, что Хикару поймёт. Вот так, без слов - всего лишь по шепоту и стуку сердца. Ведь близнецы могут так делать, правда?

Каору думал, что его брата переклинило. Как старую программу, которая была настроена давным-давно на какое-то определённое действие. Оно никому уже нафиг не надо, это действие, а его всё равно совершают. Глупо, но иногда так мило.
Младший из братьев уже потерял счёт поцелуев, которыми Хикару наградил его шею (укусы он старался не считать, считая той самой ложкой дёгтя в бочке мёда). Как бы банально это не было, но хотелось большего. Хотелось прижаться всем телом, ощутить каждую клеточку, чтобы только лишь убедится - одинаковые. Значит похожи. Близнецы. Братья. Любовники?
Каору сам не замечал, как медленно массировал голову брата, проходясь кончиками пальцев по особо чувствительным местам и улыбаясь одному ему известным мыслям.
Крепче обняв брата за шею, Каору почти нетерпеливо притянул его к себе, жадно отвечая на поцелуй, хотя и стараясь подстраиваться под настроение и действия брата. Он сам не заметил, как стал аккуратно царапать ногтями спину - расчерчивая её красными полосками и тут лаская раздражение кожи кончиками пальцев - самыми подушечками, бархатными от каких-то странных махинаций.
Когда воздуха стало уже не хватать, младший из братьев отстранился, смотря на нависшего над ним близнеца. Кажется, его руки дрожали. Поняв, что Хикару тяжело находится в такой позе не кровати, Каору чуть развёл ноги в стороны, полагая, что брат удобно расположится между ними. Чтобы до него скорее дошло что от него хотят, младший Хитачин даже обхватил его спину ногами, прижимая к себе и смотря прямо в глаза немигающим взором. Всё бы ничего...но вот румянец...он всегда выдавал Каору с потрохами.

- Прости, я больше не буду~
Каору тихо хихикнул, прижимая к себе брата и продолжая обнимать его ногами. Было в этом что-то доверчивое, казалось бы, немного милое, но при этом совершенно развратное. Откровенность этого движения могла одним махом сломать все преграды, которые каким-то непонятным образом возникли между близнецами.
Младший из братьев Хитачин продолжал ласково щекотать спину Хикару подушечками пальцев, дразня его новообретённые царапины и довольно улыбаясь уголком губ.
Когда Хикару вновь поймал его губы поцелуем, Каору замер на мгновение, после чего начал отвечать на поцелуй. Однако, неожиданное движение бёдер брата заставило рыжика глухо застонать, игнорируя то, что их с Хикару губы до сих пор были соединены друг с другом. Хотелось большего - душе, организму и всему остальному, что только было в Каору - каждая клеточка его тела пульсировала, требовала к себе внимания, а случайное прикосновение бёдер брата, вызывали у его организма весьма недвусмысленную реакцию.
Хитачин задыхался, позволяя брату делать что ему хочется и прижимаясь ближе, ближе. Кто сказал, что инцест это неправильно? Если таковые есть - все вышли в окно! Ведь для Каору не было ничего прекрасней и ближе, чем его самый замечательный брат.
Его Хикару. Только его.
Осознав этот факт, а вернее окончательно решив для себя, что делить брата ни с кем не намерен, Каору резко отстранился от губ Хикару и перевёл сбившееся дыхание, жадно глотая такой желанный воздух. Посмотрев в глаза своего отражения, рыжик позволил себе улыбку и вновь тихо прошептал:
- Хикару..

Действительно, кто сказал, что инцест - это плохо? В обществе, отношения гомосексуального характера уже не вызывали столь бурной реакции как раньше, однако злые языки некоторых особо рьяных гомофобов и натуралов до сих пор любили высказываться на счёт однополых парочек. Хитачинов данные проявления нелюбви общественности обошли стороной. Во-первых, Оуран всегда был местом, в котором больше исполнялись капризы учеников, нежели проходил сам процесс обучения. Клиентки были в восторге от любых проявлений братской любви, но сколько человек догадывалось, что на самом деле они не притворяются?
Каору лежил под своим братом и понимал, что окончательно теряет контроль над ситуацией. И над собой, что тоже пугало. Каору редко чувствовал себя настолько открытым - душа нараспашку. Пускай даже перед братом, таким родным, близким и любимым, Каору порой боялся, что его банально оттолкнут и променяют на какую-нибудь девушку. Младший Хитачин чувствовал себя зависимым. От брата, от его губ и рук, ласкающих его тело, вызывая с каждым новым движением очередной стон. Рыжик выгибался под этими прикосновениями, что-то сбивчиво шептал в губы своего брата и кажется, даже признавался в любви - контроль над собой был окончательно потерян. В конце-концов, Хикару знал все тайные местечки на его теле, заставляющие его тихо, почти жалобно стонать, вжимаясь бёдрами в брата и с некоторым садистским удовольствием понимая, что тот тоже возбуждён.
Едва слышно вскрикнув, Каору резко распахнул глаза - соски всегда были довольно чувствительным местом на его теле, воспринимая боль как что-то садисткое. Но приятное. И главное, садистское.
- Хикару!.. - немного обиженно выдохнул рыжик, смотря на брата широко распахнутыми глазами. Дыхание его сбилось, взгляд помутнился и вместо Хикару он видел какое-то непонятное, немного расплывчатое пятно, состоящее из рыжих волос и аристократически бледной кожи.
Не успел Каору насладится этим зрелищем, как вдруг его губы были пойманы в поцелуй. Он попытался перехватить инициативу, делая поцелуй более глубоким, как вдруг брат нагло забрался рукой в его бельё. Не ожидая подобного, Каору резко отстранился, широко распахивая глаза и громко выдыхая, едва слышно простанывая имя брата.
- Хи..кару..

Каору плавился ото всех этих ощущений. Его тело становилось податливым, мягким и совершенно беспомощным от столь возбуждающей близости брата. Рыжик дрожал всем телом, едва сдерживая срывающиеся с его губ стоны и смотрел на своего брата - единственное выделяющееся пятно на фоне всего остального интерьера. Да и что говорить, кроме брата, сейчас для него просто никого больше не существовало.
- Наказать? Кажется..я был первым в очереди.. аааах~ - Каору вновь сорвался на громкий стон, выгибая спину и вжимаясь бёдрами в бёдра брата, ощущая как тело прошибает острая судорога удовольствия - прикосновение пришлось как надо и куда надо.
Едва успев покраснеть от избавления от своего нижнего белья, Хитачин вдруг понял, что брат остановился. Услышав же его голос, Каору удивлённо всмотрелся в такое родное лицо и позволил себе улыбку.
- Хикару?..
Удобней устроившись на шёлковых простынях, рыжик протянул руки, чтобы стянуть с брата штаны. Когда эта аццкая махинация была проделана, Каору ещё раз толкнулся бёдрами навстречу брату, на мгновение потеряв способность здраво мыслить и одновременно обхватывая его член рукой и обводя большим пальцем головку. - Прошу тебя..

- люблю...
Это было прекрасно - смотреть на своего брата и понимать, что он простанывает твоё имя, получая удовольствие. От этого хотелось мелко дрожать самому, смотря на то, как он толчками выплёвывает из себя твоё имя, не в силах сказать больше.
Каору был зависим. От Хикару, от его настроения, движений, действий. Они были отражением друг друга. Они были близнецами. Они понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. Это был огромный плюс и Каору умел и любил им пользоваться. Ведь так было интересней, правда?
Ещё раз пройдясь кончиком пальца по головке, Хитачин разжал руку, откидываясь назад, на подушки и доверчиво смотря снизу вверх на своего старшего брата. Он был прекрасен - растрепавшиеся волосы, приоткрытый влажный от поцелуев рот. Каору никогда бы не согласился делить это с кем бы то ни было. Хикару был только его. Его и больше ничей.
Каору невольно вздрогнул, ощущая пальцы брата. Он задохнулся на мгновение, приоткрывая губы и комкая в руках простыни, пытаясь расслабиться. Возбуждение накатывало волнами и рыжик всякий раз возмущённо стонал, когда его близнец всячески игнорировал очевидную эрекцию.
Не в силах более сдерживать себя, он протянул руки, зарываясь пальцами в рыжие волосы и чуть сжимая. Безумно хотелось направить этот умелый рот куда надо, но Каору сдерживал себя. Ведь он был хорошим мальчиком, верно?